Язык художественной литературы.

Пешковский дает и примеры, отражающие другую ступень вхождения разговорных сегментированных конструкций в язык художественной литературы: Воспоминания! Как острый нож оне (Гриб.); Москва… Как много в этом звуке для сердца русского слилось! (П.); Человек! Это звучит гордо (М.Г.). Это уже не передача устной речи, а книжный прием, употребляемый в поэзии и художественной прозе. Именительный представления характеризуется Пешковским в логико-психологическом ключе, с обращением внимания на интонацию. Автор отмечает, что именительный представления обладает самостоятельной интонацией, тембр которой можно охарактеризовать как «задумчивый». И.П. Распопов назвал интонацию именительного представления «ожидающей».

Таким образом, перед нами книжная экспрессивная модификация разговорной конструкции, употребляемая не только в прямой речи, но и в авторской. Различные варианты пунктуационного оформления (точка, восклицательный знак, вопросительный знак, многоточие) свидетельствуют об интонационной загруженности именительного представления, ставшего сильным элементом письменной речи. Изменение интонации, которая делает именительный представления стилистически «приподнятым», особенно касается случаев антиципации (а ведь именно при антиципации в разговорных конструкциях отмечалась нерасчлененность интонации): Вот оно, это письмо, которого каждое слово неизгладимо врезалось в моей памяти; Однако далеко не везде растет она, эта дикая конопля, есть у нее свои места произрастания (Айтм.); Она мне очень помогла, эта славная девушка (АА.); Он не категоричен, этот советник, в беседе с Паулой, он только советует, размышляет .

Особую «книжность» придает высказыванию употребление указательного местоимения этот, выполняющего чисто экспрессивную функцию. Здесь уместно вспомнить о различии разговорных и экспрессивно-книжных конструкций: «Соотношение разговорных слабых (зависимых) конструкций и соответственных им конструкций художественной речи можно интерпретировать в разных терминах: их можно называть омонимическими (если изолироваться от интонации), можно — просто как разные структуры, имеющие лишь внешнее сходство, отчасти совпадающие (если признать, что интонация является одним из их конструктивных факторов), но в любом случае не следует забывать об их принципиальных различиях и пытаться отождествлять их; следовательно, нельзя… рассматривать такие конструкции как отражение в повествовании элементов разговорной речи, как результат транспонирования фактов разговорной речи в книжную литературу и т.д. Это совсем иные, стилистически не сводимые к разговорной речи факты».