Разговорные конструкции.
Вопрос о книжности, стилистической окрашенности именительного представления обращает наше внимание на поиски их разговорного субстрата. Еще Пешковский, отмечая, что разговорные конструкции с выделением темы высказывания связаны с именительным представления, приводил следующий пример: Квартальный поручик, он высокого роста, так пусть стоит для благоустройства на мосту. С этим же явлением (но без элемента разговорности) Пешковский связывает так называемый «лекторский» именительный. Он видит их различие в том, что «лекторский» именительный имеет целью выделить представление и тем самым облегчить его восприятие в следующем предложении, т.е. мысль преподносится в два приема со специальным выделением темы. Что касается примера из Гоголя, то Пешковский очень метко пишет: «То, что в лекторской речи делается для облегчения слушателя, то в разговорной речи может делаться говорящим для облегчения самого себя».
В наши дни выдвижение темы высказывания в акцентируемую позицию, что влечет за собой расчленение всего высказывания на коммуникативно значимые компоненты, рассматривается как важнейшая черта устного синтаксиса. Неоднократно описывались различные модификации таких построений, основой которых и является конструкция с формой именительного падежа. Например: А дочка ваша, она историк?; Лиза и я, мы с ней ели рыбку. Подобные конструкции напоминают «лекторский» именительный Пешковского. См. в современных текстах: Сейчас эта позиция Франции, она особенно объяснима. Одним словом, перед нами слабые элементы разговорной речи.
В устном синтаксисе отмечен и вариант антиципации, когда сначала употребляется местоимение, а затем существительное: Они все такие иголки; Они все промокли валенки. О.А. Лаптева видит в этом случае «зеркальное» расположение по отношению к репризному (ср.: Иголки, они все такие), отмечая лишь интонационную нерасчлененность в варианте антиципации. Иначе интерпретирует репризные и антиципационные построения в устном синтаксисе Ю.М. Скребнев. Репризное расположение он называет предваряющим «ориентиром»: Деньги… У меня их, к примеру, и в заведенье-то не бывало (Бун.). «Лекторский» именительный Пешковского Скребнев считает частным случаем предваряющего «ориентира», называя его пролептической конструкцией. Антиципационные разновидности сегментации Скребнев называет «расшифровкой», эксплицитно выраженным уточнением. Он противопоставляет это репризной сегментации: Вот что она за штука такая, эта самая портретная реконструкция. Автор считает эту модель приметой устного синтаксиса. Столь резкое противопоставление репризы и антиципации нам представляется излишним.
Итак, устанавливаем устный субстрат именительного представления как слабый элемент разговорной речи в форме сегментированных построений. У Пешковского, Попова и Скребнева речь идет о заимствовании разговорной конструкции и использовании ее в художественных текстах со специальными стилистическими задачами — передать устную речь. Имитацией разговорного синтаксиса является и употребление сегментированных инфинитивных оборотов: Слыхано ли это! Заговаривати дочь без матери! (Сум.); Как! Племяннику перебивать У дяди! Да я его на первой встрече как черта изломаю (Фонв.).