Специфические особенности литературного языка
При действительном диалоге литературный язык (особенно у нас) употребляется редко, обычно речь идет о транспозиции литературного языка или о деформации обычного или разговорного языка. В диалоге неполное языковое высказывание ограничено обычными и стереотипными языковыми элементами (условными формулами) и дополняется знанием ситуации и не языковыми выразительными средствами. В связной речи имеет место относительно полное языковое высказывание, языковые элементы можно выбирать и сочленять, в следствии чего возникает более или менее индивидуализированная и стройная речь. Эта особенность еще более усилена в письменном высказывании, в котором речь лишена не языковых вспомогательных средств, которые сопровождают прямое обращение одного лица к другому (в особенности мимики); она ограничена и в звуковом отношении и должна сама создавать всю ситуацию; это означает, что в устной речи понимание во многом зависит от неполных языковых элементов, и именно в письменных высказываниях, как это ни парадоксально, усиливается значение собственно языковых факторов, поэтому необходимо повышенное внимание к ясности и точности письменного высказывания; кроме того, у письменного высказывания есть еще одно преимущество: для восприятия его у автора и читателя находится больше времени и внимания. Указанные формы использования литературного языка обусловливают его большую точность и композиционную стройность; в то же время это создает возможность более целенаправленного и индивидуального отбора языковых средств, благодаря чему в литературный язык можно внести необычные элементы—архаизмы и неологизмы. Повышенное внимание к языковым высказываниям в письменной форме, учет интересов широкой публики и уважение к культурной традиции обусловливают общую консервативность литературного языка и относительную неизменность его системы, в особенности фонологической и морфологической. В дальнейшем изложении Гавранек показал, что специфические функции литературного языка влияют не только на его лексику и синтаксис, но и на его фонологическую и морфологическую структуру, причем речь идет не только о консерватизме, обусловленном не языковыми воздействиями. Этой проблематике Гавранек посвятил специальное исследование, которое вышло в 1929 г. по-французски в I томе „Travaux de Cercle Linguistique de Prague" (TCLP); чешский текст с некоторыми поправками помещен в сборнике его работ Havránek 1963 под названием „Влияние функции литературного языка на фонетическую и грамматическую структуру чешского литературного языка". В этой статье Гавранек указывает на ряд более ранних работ, подготовивших почву для целостной теории литературного языка. Это прежде всего книга Мейе об истории греческого языка (1920), в которой, помимо прочего, показано, как литературный язык создает специальный синтаксис. В последующих своих статьях о теории литературного языка Гавранек исходил из своих работ 1929 г. В трактате „Задачи литературного языка и его культура" (Havránek 1932) содержатся важные соображения о формировании нормы литературного языка и о функциональном его расслоении; здесь более подробно разбирается проблема интеллектуализации и так называемых актуализационных явлений. Самую прочную теоретическую базу имеют разделы, посвященные проблемам возникновения нормы. В них автор опирается на различные работы, в основном советских ученых, посвященные проблематике русского литературного языка в новых общественных условиях, сложившихся после Великой Октябрьской революции. Гавранек высказывает новую идею о том, что так называемый консерватизм литературного языка обусловлен необходимостью стабильности литературной нормы. К стабильности стремится любая норма, у литературного языка потребность в большей стабильности определена прежде всего его специфическими функциями. Требование стабильности литературного языка, продиктованное именно осознанием важности нормы, обусловлено функционально: оно вытекает из задачи литературного языка объединить как можно большее число людей и из потребности в полных и конкретных языковых высказываниях (особенно письменных), поскольку с их помощью достигается максимальная точность и ясность. Таким образом, из функции литературного языка следует то, что ему нужна как можно большая стабильность, если, разумеется, она не препятствует осуществлению других задач; разумеется, и это я подчеркиваю еще раз, здесь не может быть речи о его нивелировке.
В статье 1932 г. существенные дополнения к теории литературного языка содержит раздел, посвященный вопросам функционального расслоения литературного языка. Гавранек предлагает в нем различные ограничения и уточнения к своим статьям 1929 г. Сразу же в начале раздела справедливо констатируется, что и в народной речи использование (отбор) языковых средств в конкретных языковых высказываниях определяется целью сообщения: направлено на функцию высказывания. Из этого вытекает и различение отдельных „типов" сообщения, а также функциональная расчлененность народного языка. Наблюдается значительное разнообразие языковых средств в зависимости от того, где и для чего они используются: в деловом сообщении, для пересказа какого- либо события, в простой беседе, когда люди делятся воспоминаниями, в беседе ровесников, в разговоре с детьми или при обращении к пожилым людям (ср., например, морфологические различия в употреблении грамматического лица и числа в подобных случаях),—не говоря уже о лексических особенностях, связанных с определенным видом занятий. По сравнению с литературным языком расслоение и дифференциация народного языка незначительны и не так заметны. У литературного языка имеются языковые средства, обусловленные целью конкретного языкового высказывания, причем функции литературного языка гораздо богаче и более строго различаются; в народном языке (разумеется, в определенном коллективе) почти все языковые средства являются общим достоянием, тогда как в литературном языке всегда можно найти достаточно средств, которые широко не используются". Этим объясняется факт, что литературным языком довольно легко можно выразить все, что передается народным языком, и, как правило, народный язык не может заменить литературный, так как ему не хватает прежде всего лексических средств. Различия между языком литературным и народным с функциональной точки зрения Гавранек в общей форме пытался выразить с помощью понятия коммуникативных функций. Под последними понимается использование языка для повседневных нужд. За рамки этой основной сферы использования народный язык выносится только тогда, когда дело касается какой-либо сугубо специальной области или художественно-эстетических высказываний (поэтических в широком смысле слова). Сфера профессиональных высказываний в народном языке незначительна, в литературном языке ее объем гораздо больше, так что область выражения научной мысли свойственна лишь литературному языку. Специфическое положение литературного языка создается также характерной связью поэтических высказываний с литературной нормой. Поэтические тексты обычно нарушают литературную норму, хотя с ней и считаются; литературная норма является фоном, на котором происходят отклонения. Речь идет о так называемой поэтической и иных актуализациях, о которых Гавранек говорит в специальном разделе своей статьи. К особенностям литературного языка относится и то, что для тех ситуаций, с которыми почти исключительно связан народный язык (область так называемых коммуникативных высказываний), он создает особую, так называемую разговорную форму. Функциональная разговорная форма предназначена именно для обычных нужд общения. Речь идет, однако, о модифицированном литературном языке, а не об обиходно-разговорном чешском языке (obecná čeština), имеющем характер диалектного койне (интердиалекта). Литературный язык контактирует и с обиходно-разговорным языком, и эту связь осуществляет в основном разговорная форма литературного языка. Из обиходно- разговорного языка в литературный язык проникают прежде всего экспрессивные средства; зачастую это различные фонетические варианты обычных слов, но со сдвинутым значением (úřad—ouřad, rýpal—rejpal и т.п.).