Разговорный литературный язык

Функциональный подход привел к установлению полифункциональности литературного языка в отличие от монофункционального народного языка; создание теории нормы и кодификации укрепило объективное познание реального состояния литературного языка, которое не всегда совпадает с кодификацией в существующих руководствах, и содействовало применению принципа вариантности и пониманию вариантности как конститутивного признака также и для литературной нормы. Эти теоретические предпосылки повлияли на изменение понимания литературного языка. По отношению к приведенным оппозиционным парам признаков эти изменения проявились, прежде всего, в следующих пунктах: в качестве источника для исследования нормы литературного языка наряду с письменными реализациями использовалась и устная языковая практика интеллектуальных слоев, „однако без особой локальной или арготической окрашенности" (сб. Spisovná čeština… 1932: 247). Учет устных высказываний как одного из источников для выявления литературной нормы одновременно означает усиление живых элементов в норме (и кодификации) и ослабление одностороннего подчеркивания консервативности средств выражения. Обращение к устной литературной практике ослабляет противопоставление: общественная (официальная) и не общественная(неофициальная) коммуникация, которое было — а с известным ограничением является и до сих пор — неизбежно связано с противопоставлением литературного языка языку народному (обиходно- разговорному). Конечным следствием измененного понимания литературного языка есть тот факт, что в понятие литературного языка стал включаться не только письменный язык, но и разговорный литературный язык. Разговорный литературный язык при этом понимается в двояком смысле: а) как разговорная форма (противопоставленная письменной форме), реализованная в устных высказываниях, относящихся к различным стилистическим сферам коммуникации (специальная, публицистическая и т. п.); б) как особая функциональная форма, используемая в качестве повседневного средства общения в языковых реализациях не публичных (неофициальных), диалогических, спонтанных, следовательно, в тех коммуникативных сферах, в которых в качестве типических употребляются не литературные образования. (Эта особая форма имеет и самостоятельное терминологическое обозначение, в чешской лингвистической традиции „разговорный язык", в русской—разговорная речь). Это преобладающее теперь широкое понимание литературного языка проецируется и на понимание характера литературной нормы (прямым следствием этого является и признание ее вариантности) и отражается также на стилистическом расслоении, особенно на функциональной дифференциации литературного языка. Отмеченное широкое понимание литературного языка базируется, прежде всего, на его характере в современных языковых обществах.

С точки зрения диахронического подхода следует исходить из факта исторической изменчивости явления, из наличия разных исторических типов литературного языка. Различия между ними проявляются по-разному: в ограничении письменной формы, а также в ограничении функционального расслоения и функциональной дифференциации (на древних этапах развития), в социальном составе носителей литературной нормы и в их отношении к норме как социальной ценности и т.п. Выразительной границей между различными типами литературного языка иногда принимают отличение типа литературного языка как наивысшей представительной формы национального языка (языка современной нации) от типа литературного языка, функционирующего в общественных до национальных формациях (до возникновения нации). С нашей точки зрения мы можем и различия между обоими определившимися типами понимать, как разные исторические типы одного и того же явления, которые постепенно образуются, преобразуются и уточняются.

Мы уделили внимание современному пониманию и определению литературного языка, и его более широкому пониманию, включающему форму письменную и разговорную, а из этого — как и из его функциональности — вытекающему богатству и расслоению его средств выражения. Подчеркивание широкого объема литературного языка, того факта, что в нем собственно реализуются противоречия, ранее связанные с оппозиционными образованиями, языком литературным и народным, могло бы привести к заключению, что мы упускаем из виду специфичность литературного языка по сравнению с не литературными образованиями. Мы хотим поэтому коснуться понятия литературности(стандартности), которое встречается в лингвистических работах и которое имеет свое значение. Под литературностью в самом широком смысле слова мы могли бы понимать совокупность всех признаков, характеризующих литературный язык в отличие от не литературных образований. В этом смысле мы говорили об выкристаллизованной литературности грамматической (морфологической)кодификации Й. Добровского (Jedlička 1949), т.е. о тех ее особенностях, которые проистекают из их отличия от морфологических средств выражения народного языка с подчеркиванием ее единства. В узком смысле слова, однако, к понятию литературности относят те признаки и особенности, которые свойственны только определившимся слоям литературного языка, выработанным в тех сферах, где литературный язык функционирует как типичное образование, прежде всего в специальной сфере. В понятие литературности мы можем включить и признак интеллектуализации средств выражения литературного языка, на который как на характерный признак литературного языка указал Б. Гавранек (Havránek 1932). На уровне синтаксиса они типично литературные, и включаются, следовательно, в понятие литературности посредством компактного строя предложения, выработанного в недрах литературного языка в течение долгой традиции письменного языка, идет ли речь о некоторых синтаксических конструкциях (например, полу предикативной, причастной) или же о синтагматических средствах (например, об обороте с не собственно предлогами). В известной мере парадоксально, что старая чешская теория литературного языка, с одной стороны, отождествляла литературный язык с языком письменным (книжным) и тем его ограничивала, с другой стороны, некоторые средства, типичные для письменных языков, выработанные для выражения специфических функций, для современного чешского литературного языка отвергала или оценивала негативно. Иногда об определившихся литературных средствах говорится как о средствах европеизации (интернационализации) некоторых более молодых литературных языков (Ružička 1973). В действительности речь идет о том, что в типичных литературных сферах (специальной и публицистической) вырабатываются и получают поддержку средства, которые связываются с понятием литературности в узком смысле слова и, следовательно, с точки зрения идеала и требований определившейся литературности более молодые литературные языки достигают уровня тех языков, которые имеют выработанные специфические синтаксические средства, определившиеся в литературном отношении. Речь идет о поддерживании и уважении тех особенностей, которые делают из литературного языка полностью резвившееся и специфически функционирующее языковое образование.