Языковой материал писем
Именно языковой материал писем, в которых могут быть спонтанно и непреднамеренно использованы в большей степени, чем в литературном языке, элементы индивидуального языка автора, прикрепленного, однако, к частной коллективной и социальной норме, может вместе с остальными источниками способствовать более углубленному и детальному познанию литературной нормы и тенденций ее развития. Лексический материал из переписки писателей (в том числе и неизданной) должен был бы быть включен—наряду со спонтанными устными литературными речевыми реализациями—и в словарные картотеки, которые служат лексикографической базой для создания средних или больших словарей литературного современного языка, или словарей языка новейшего периода.
Отметим еще некоторые дальнейшие возможности использования языкового материала личной переписки при исследовании проблематики литературного языка и его нормы: для периодов прошлого материал переписки в большей степени, чем материал современных литературных текстов, может подтвердить существование вариантности в реальной живой норме или же в языковом со знаний носителей, а именно существование региональных вариантов, проникновению которых помогает спонтанный характер языка писем, может служить свидетельством о применении живых элементов обиходно-разговорного языка в речевых реализациях, литературных по своей основе, о тенденциях развития литературной нормы, тормозимых в определенной конкретной исторической ситуации архаичной кодификацией или стремлением поддерживать в официальных высказываниях консервативные элементы в норме; вообще он может быть источником для изучения языкового сознания, которое в иное время выявляется с помощью анкетного опроса.Наряду с языковыми реализациями (текстами) литературная норма у ограниченной группы пользователей (носителей)демонстрируется самым типическим и выразительным образом, в последнее время частью исследований в области литературной нормы становится и выяснение языкового сознания у разных групп носителей языка с помощью вопросника (метод анкетирования). Осознание литературной нормы у отдельных коммуникаторов или групп коммуникаторов создается под влиянием многих факторов: оно зависит от возрастных и региональных факторов, обусловлено содержанием и формой (характером) школьной языковой подготовки, создается под влиянием общественной языковой практики в отдельных функциональных сферах, испытывает воздействия так называемого общественного мнения.
Метод анкетирования, применяемый прежде всего в социологических исследованиях, использовался в лингвистических разысканиях больше всего при изучении диалектов. Создателями диалектологических вопросников были не носители диалекта, а так называемые „использователи", непосредственные опытные знатоки диалекта или его исследователи, диалектологи. Использование вопросника для исследования литературного языкового сознания является тем более событием новейшего времени. Важен выбор опрашиваемых лиц; исследование должно охватывать разные группы носителей литературного языка по их отношению к литературному языку, по социальному статусу или профессиональной занятости, по возрастной принадлежности, по полу, по региональной принадлежности. Выявление различий в языковом сознании у этих групп—носителей языка может привести к более глубокому познанию литературной нормы, ее расслоения и ее внутренней динамики.
В чешской лингвистике метод анкетного опроса первоначально был введен при исследовании литературной нормы в 1955 г. (в мероприятии, организованном Институтом чешского языка). Вопросник по литературной грамматической норме охватывал 52 группы морфологических явлений, в которых обнаруживались противоречия между современным литературным узусом и кодификацией, в них имели место колебания в употреблении или неопределенность при выборе форм у носителей языка. В ходе анкетирования было выявлено, например, языковое сознание (сознание литературной нормы) в употреблении следующих явлений: так называемые колебания в роде, вариантные формы одушевленные или неодушевленные (например, slanečci и slanečky), вариантные формы твердого или мягкого склонения у существительных (например, род. п. ед.ч. kotle /kotlu), вариантные средства выражения в отдельных падежах у некоторых типов склонения существительных (напр, у группы имен сущ. типа kámen); в предл.п. ед. или мн.ч. неодушевленных сущ.м. и ср.р.; у сущ. ж. р., колеблющихся в склонении между типом kost и píseň; у некоторых собственных имен, личных и географических, своих и иностранных; вариантные средства выражения в форме местоимений (например, в вин. п. ед.ч. местоимения 3 л. ср. р. je /ho, у местоимений týž, tentýž), вариантные формы инф. на -ti/-t или -ci/-ct, 1 л. групп глаголов (таких, как píšu /píši, děkuju/děkuji, tluču/ tluku), 3 л. мн.ч. глаголов четвертой группы (напр.,souvisí/souvisejí), формы повелительного наклонения некоторых групп глаголов (таких, как neřvěte /neřvete), формы страд, причастий прош.вр. глаголов (таких, как najal/ najmul, přistižen/přistihnut) и т.д. Результаты анкетирования были затем частично использованы при доработке морфологической кодификации, вошедшей в издание „Правил чешского правописания" 1957 г. (и в школьном издании 1958 г.) и при новейших поправках, содержащихся в грамматических данных к „Словарю литературного чешского языка" (1958—1971) и журнальных статьях (ср., например, работы: Bělič 1961; Sgall 1961; Jedlička 1964). Современное состояние таково, что из подавляющего большинства во всех группах исследованных тогда явлений были кодифицированы вариантные средства выражения, причем нередко между кодифицированными вариантами имели место частотные различия, различия в употребительности или стилистические различия.
В последнее время метод анкетного опроса был использован с более углубленной социологической проработкой при исследовании орфоэпической нормы заимствованных слов в чешском языке (ср. Romportl и др. 1973). Методы анкетного опроса были использованы и при исследовании современного литературного русского языка, проведенном Институтом русского языка в Москве (ср., напр., „Вопросник по современному русскому литературному произношению", 1960; „Вопросник по современной русской морфологии", 1963; „Вопросник по современному русскому словообразованию", 1963; „Вопросник по лексике современного русского языка", 1964). Данные анкет с учетом различий между группами опрошенных и в соответствующей статистической обработке были использованы при характеристике современного русского литературного языка, инноваций в его норме, а также тенденций его развития в сб.„Морфология и синтаксис русского литературного языка" (М., 1968) и подробно обработаны в коллективной монографии „Русский язык поданным массового обследования" (ред. Л. П. Крысин) (М., 1974). В книге на основе статистического материала, взятого из анкет, исследуется связь использования вариантных средств выражения современного литературного русского языка с социальными факторами.
При анкетном выявлении языкового сознания носителей литературного языка упор делается на то, чтобы опрашиваемые свое сознание нормативности того или иного языкового средства выражения не подменяли осведомленностью о его кодификации. Явлением другого характера является выяснение оценочного отношения пользователей (коммуникантов) к языку, языковым явлениям и к отдельным языковым средствам выражения. Отдельные коммуниканты или группы коммуникантов занимают по отношению к языку (и особенно к литературному языку) определенную позицию, которая проявляется как в их языковой манере выражения, так и особенно в их взглядах на язык, на отдельные языковые проблемы, а также на литературную норму и кодификацию (и на отдельные явления и средства выражения). Взгляды коммуникантов на язык и языковые вопросы разнятся в соответствии с группами коммуникантов, которые были выделены нами выше. Речь идет, однако, не о взглядах групп нелингвистов, система воззрений которых составляет какое-то общественное языковое мнение (ср. Jedlička 1947/48). Эти взгляды, как правило, не совпадают целиком с профессиональными представлениями и суждениями лингвистов, они зависят—подобно языковому сознанию носителей языка—от воздействия многих факторов. В них отражаются элементы рациональные и нерациональные, связанные с эмоциями (ср. Danes 1968).